«Индустрия соблазна»: как пикап из субкультуры вырос в социальный феномен. И причем тут рыночные отношения

Социологи и психологи сходятся во мнении: развитие навыков соблазнения, так называемый пикап, вышел за границы субкультурной причуды и стал социокультурным феноменом современности.

Пикап-сообщества называют женоненавистническим и сексистскими, их адептов — озлобленными неудачниками. Однако само движение растет и ширится, принося преподавателям курсов, блогерам, авторам пособий миллионную прибыль.

Исследователи отмечают: пикап — давно перестал быть забавой отдельных мужчин, неудовлетворенных своей половой жизнью, он становится отражением процессов, происходящих в обществе в целом, перенося ценности современного неолиберализма, включая его рыночную составляющую, в самые интимные сферы жизни.

Инфо24 перевел посвященную этому вопросу статью научного сотрудника отдела средств массовой информации и коммуникаций Лондонской школы экономики и политологии, автора книги «Соблазнение: мужчины, мужественность и опосредованная близость» (2018) Рейчей О’Нейл.

«Квазинаучные начинания по сексуальной эскалации»

Инструктор выходит к нам в конференц-зале и просит внимания. Он предлагает рассказать, почему мы здесь. Встает первый участник: «Я пришел за практическим опытом». После паузы добавляет: «Очевидно, будет большим бонусом, если получится с кем-то переспать».

Еще один говорит, что у него нет проблем со свиданиями с женщинами, но по какой-то причине он не может встречаться с теми, с кем действительно хочет. Инструктор понимающе кивает: «Самое ужасное, что вы можете сделать, — это смириться. Потому что каждый раз, когда вы видите парня с более классной девушкой, вы хотите быть им».

Одним из последних представляется тот, которому явно не комфортно, он ерзает на стуле. Мужчина начинает объяснять, что он — «порядочный человек». Инструктор прерывает его: «Проблема в том, что вы не из тех, кто провожает девушку домой и нагибает ее… Нам нужно, чтобы вы стали таким парнем».

Каждый уикенд мероприятия, подобные этому, проходят в городах по всему миру — от Нью-Йорка до Тель-Авива, от Стокгольма до Мумбаи. Посетители, которым в основном 20-30 лет, получают подробные инструкции по так называемому «искусству соблазна». Они изучают и репетируют методы для свиданий и «охмурения» женщин.

Индустрия соблазна, более известная как «пикап», начала формироваться в США в начале 90 годов прошлого века. Несколько онлайн-форумов и неформальных собраний переросли в коммерческие продукты и сервисы.

Некоторые из тех, кто испытывал личную заинтересованность в таком искусстве, стали позиционировать себя профессионалами — предлагать практические занятия и тренинги по личностному развитию для гетеросексуальных мужчин, желающих разнообразить и контролировать свою интимную жизнь.

Инструкторы используют художественный язык, применяя такие термины, как «мастер пикапа», и определяют свою деятельность как «квазинаучные начинания». Они развивают гипотезы, занимаются стратегическими полевыми испытаниями и культивируют специализированные знания.

Их суждения часто формируются на основе эволюционной психологии и теории менеджмента, особенно из научно-популярной области и области саморазвития. Подобные профессионалы предлагают набор методов, которые мужчины могут использовать при общении с женщинами.

Базовая установка заключается в том, что отношения мужчин и женщин — предмет определенных принципов, и однажды разобравшись, мужчины могут легко их применять.

Типичный тренинг, как правило, включает информацию о женской психологии и языке тела, занятия по ментальным установкам и мотивации. Студенты получают подробные инструкции по «подкату» и «открытию», а также по ведению разговоров на общие темы.

Дальнейшие указания могут включать техники по сексуальной «эскалации», стратегии по работе с сопротивлением.

Основной акцент сделан на эмпирическом обучении, поэтому практически все проходящие в реальном времени занятия имеют «полевой» компонент, когда мужчины подкатывают к женщинам на улицах, в магазинах и кафе, в пабах и клубах.

Инструкторы координируют взаимодействие с противоположным полом, наблюдают и оценивают происходящее. Некоторые используют скрытые устройства без ведома женщин.

Короче говоря, мужчин учат ходить, стоять, говорить, разговаривать, думать и чувствовать. С помощью тренингов возможно оценить и улучшить все аспекты своей личности. Цель не просто передать набор навыков, привить более глубокое умение владеть мыслями и телом на основе концепции о том, каково это и чего это стоит — быть мужчиной.

Рыночная логика постельных отношений

Неудивительно, что индустрия, обещающая научить мужчин «мастерству» соблазнять женщин, вызвала довольно много феминистских комментариев и критики. Веб-сайты, в том числе Jezebel, публикуют статьи, оспаривающие принципы пикапа и выражающие беспокойство в связи с продвижением сексуального харассмента, принуждения и насилия.

Против известных инструкторов ведут кампании, c целью ограничить доступность их продуктов и услуг и помешать им ездить в международные деловые поездки.

Основания для нападок на индустрию у феминисток и других критиков есть. Тем не менее, во многих комментариях этот бизнес называют чем-то аномальным — субкультурной причудой, которую можно сначала сдержать, а затем и с легкостью устранить.

Участников считают легко узнаваемыми и однозначно отвратительными. Это «армия скользких типов, придурков и чудаков», если верить Хэдли Фримен из The Guardian.

Однако подобный подход недооценивает популярность техник соблазна. Действительно, относительно мало мужчин посещают реальные занятия, но охват сектора большой.

Число подписчиков на рассылки некоторых профильных компаний (часто это маленькие предприятия в том, что касается персонала и оборота) легко достигает десятков тысяч. Онлайн-форумы привлекают еще больше комментаторов и просто пользователей. Обучающие видео в соцсетях могут собрать сотни тысяч просмотров.

Сторонние наблюдатели почти не обращают внимание на то, что делает индустрию столь интересной для очень многих мужчин. Что заставляет их искать такие знания? Какие проблемы они надеются решить? Что они хотят реализовать? Чего они хотят добиться?

Скажу для ясности — я не считаю, что нужно избегать критики, это далеко не так. Но я опасаюсь, что тенденция изолировать индустрию, определять ее как субкультуру помешает нам понять, что пикап и его популярность могут рассказать о современных моделях эротики, секса, близости, похоти и любви.

Во время моей масштабной полевой работы я пришла к выводу, что тренинги по соблазну — гораздо более сложный и настораживающий феномен, чем предполагают основные, массовые комментарии. Это не аномалия.

Это свидетельство того, что неолиберализм, как экономическая система и культурная рациональность, встраивает рыночную логику в самые интимные аспекты нашей жизни.

Всё под контролем

Я впервые встретила Али на бесплатной лекции в центре Лондона в 2013 году (имена всех участников заменены на псевдонимы). Такие беседы — ключевая стратегия для спикеров по привлечению потенциальных клиентов. Али был относительным новичком, он посещал личные встречи около шести месяцев, хотя изучал тематический материал онлайн гораздо дольше. У него была непринужденная улыбка и дружелюбный нрав.

За кофе я спросила, что привлекло его в искусстве соблазна. Он задумчиво нахмурился: «Полагаю, это просто часть моей жизни, с которой, как мне казалось, я никогда хорошо не справлялся. У меня все получалось в учебе и творчестве, всегда все было хорошо в общении, но когда дело доходит до отношений… это никогда не было под контролем».

Для Али, как и для многих других мужчин, с которыми я говорила, знакомство с системой таких знаний дало облегчение и вернуло уверенность.

Позже Али сказал, что теперь чувствует спокойствие: «Я работаю для достижения цели, так что… мне станет лучше. И есть что-то вроде умиротворения, ведь я знаю, что пока я продолжаю заниматься, эта часть моей жизни будет в порядке».

Обучение мастерству соблазна разрушает представление о том, что умение обращаться с женщинами — вопрос удачи или наследственности, что если у одних это просто есть, а у других не будет никогда. Индустрия определяет сексуальный «успех» как то, чего может добиться любой мужчина, предлагает поддержку и расширение возможностей взамен неопределенности и тревоги.

Участникам советуют развивать сексуальную этику — активно работать над собой, меняться в соответствии с требованиями мастерства соблазна.

Спокойствие Али пришло благодаря мерам по самосовершенствованию и обретению большего мастерства в отношениях с женщинами. В этом смысле индустрия обращается к меритократическому подходу, который смешивает современное общество и культуру, и настаивает, что при правильном сочетании непоколебимости и решимости можно добиться чего угодно.

Вечное вожделение

«Это типа возвращает силу тем, кто не является самым сильным или самым атлетичным», — сказал Адам, инструктор с многолетним опытом. По его словам, пикап — это набор навыков, который могут выучить абсолютно разные люди, что делает его довольно доступным для каждого.

В неолиберальном контексте конкурентный индивидуализм доминирует в таких сферах, как образование и работа. Определяя привлекательность как достижимый навык, индустрия переводит эту логику в частное пространство.

Мужчинам говорят, что они могут добиться желаемых сексуальных контактов и интимных отношений, но требуется готовность к вложению необходимого времени, энергии и, что важно, денег.

Принято считать, что мужчинам, стремящимся пройти тренинг по соблазну, не хватает сексуального опыта. Однако истории мужчин, с которыми я беседовала, очень разнятся.

Одни рассказывали о свиданиях на одну ночь и легких отношениях, об отношениях без обязательств и сексе по дружбе. Другие говорили о совместном проживании с подругами и партнерстве на расстоянии, третьи — о браках, закончившихся расставанием и разводом.

Общее было одно — всех одинаково не устраивала интимная жизнь.

Это недовольство указывает на более широкую тенденцию, в рамках которой близость и сексуальность превратились в устойчивые формы неудовлетворенности.

В книге «Почему любовь ранит?» (2012) социолог Ева Иллуз показывает, как романтическое разочарование — в основном воспринимаемое как уникальный личный опыт — имеет культурные паттерны и подвергается коммерческому управлению.

Иллуз утверждает, что «насаждаемые культурой желания… создают обычные формы страдания, такие, как хроническая неудовлетворенность, разочарование и вечное вожделение». По ее мнению, чтобы понять причины обращения мужчин к тренингам, нужно изучить, что питает их разочарование на культурном уровне.

В разговорах мужчин о том, чего они хотят от отношений, больше всего поразили крайне амбициозные моменты. Раз за разом упоминались бывшие партнерши. Их называли неполноценными, часто с эстетической точки зрения. Многие мужчины перечисляли детальные физические критерии, которым должны следовать женщины.

Доступ к «высококлассным» женщинам

Дэнни, еще один инструктор, решительно сформулировал эту потребность в привлечении сексуального партнера более высокого «калибра»: «Причина, по которой много парней хотят заниматься этой игрой, заключается в том, что они могут привлечь более высококлассных женщин».

«Они, например, встречаются с пятерками и шестерками, а хотят, чтобы у них была десятка с точки зрения внешности».

Рыночный подтекст в этой ситуации не остался незамеченным для Дэнни, который признал: «Это обмен ценностями. Что я могу получить за то, что предлагаю? Это начинает носить очень экономический характер».

Печально и предсказуемо, что в обществах, находящихся во власти рыночных показателей, где женские тела регулярно подвергаются сексуальной оценке, философия перемещения средств должна определять, как гетеросексуальные мужчины относятся к половым партнерам.

Стремление получить доступ к «высококлассным» женщинам показывает, как потребительская культура переделывает саму структуру желания.

Как и во многих других аспектах жизни, здесь победила логика «апгрейда».

С течением лет техники, берущие начало в индустрии соблазна, завоевали более широкий общественный спрос.

Самые известные чаще всего оказываются и наиболее навороченными, как в случае с «павлинством» (когда привлекают внимание с помощью одежды) и «неггингом» (когда делают двусмысленный комплимент). Но в целом, соблазн — более сложное дело, чем предполагают примеры. И гораздо более коварное.

Дневная игра

Во всех практиках по методам соблазна скрываются неписаные «правила чувствования» гетеросексуальности — выражение, которое впервые использовала социолог Арли Рассел Хохшильд в книге «Управляемое сердце» (1983), чтобы описать социальные нормы, определяющие, как люди пытаются чувствовать (или не чувствовать) в той или иной ситуации.

Хохшильд приводит в качестве примера невесту в день свадьбы. Зная, что это должен быть самый счастливый день в ее жизни, она пытается чувствовать себя счастливой.

Но тот самый «идеальный» момент брака рушат сотни общественно регулируемых и культурно насаждаемых норм о том, как нужно реагировать на комплимент и отвечать на заявления о желанности.

Методы соблазна проникают в эти эмоциональные паттерны. Одна популярная модель, известная как «дневная игра», побуждает участников использовать силу гетеросексуальных идеалов романтики, в первую очередь романтических комедий — жанра, всецело направленного на женщин и потребляемого женщинами.

На одном из сайтов популярных сайтов по пикапу суть «игры» объясняется так: «Как только вы научитесь заводить разговор с красивой женщиной днем, вы сможете подыгрывать ее фантазии о случайной встрече с парнем мечты, прямо как в кино. Она поверит, что именно вы парень ее мечты». Значение имеет, конечно, не то, действительно ли мужчины являются «парнями мечты», а могут ли они таковыми показаться — по крайней мере временно.

Том Тореро, известный сторонник этого метода, дает дополнительные подробности в самиздатовской книге «Дневная игра» (2012). Согласно его сайту, это «невероятная история путешествия Тома от оксфордского ботаника до первоклассного уличного соблазнителя».

Тореро подкатывает к женщинам с одинаковой вступительной фразой, которую постоянно адаптирует, чтобы показаться уникальным. Свидания тоже проводятся по сценарию. Тореро ходит в заранее выбранные места, где рассказывает одни и те же истории, делает одни и те же шутки, задает одни и те же вопросы.

Затем он приглашает женщин домой, чтобы посмотреть фильм (для чего уже собрана «девочковая» коллекция DVD). После этого Том приступает к «эскалации». На любые возражения он отвечает проверенной на практике фразой «Знаю, все в порядке, я понимаю». Наконец, он применяет «фирменный ход Тореро»: достает свой пенис.

Эти взаимодействия не лишены эмоций. Скорее, эмоции используются тактически, как средство для достижения цели.

Будучи формой сексуального поведения, соблазн сфокусирован на инструментализации чувств.

Нужно много сил для привлечения потенциальной партнерши, управления ее желанием, втирания в доверие. Взаимность оказывается неактуальной, поскольку секс превращается в серию технических трюков. Чувственность становится не более чем вопросом умения создавать впечатление.

Учитывая шаблонный и повторяющийся характер методов соблазна, нет ничего удивительного в том, что практикующие последователи часто говорят о равнодушии, что в свою очередь, побуждает еще к более экстравагантной сексуальной эксплуатации.

Ближе к финалу своей книги Тореро вспоминает: «Это была сумасшедшая неделя — в субботу я переспал со старшей словачкой в пансионате, в воскресенье днем — с английской няней, а вечером — с румынкой. И я собирался переспать со своей постоянной словацкой девушкой. Четыре девушки за три дня — секс начинал мне надоедать».

Здесь ярко высвечиваются обесчеловечивающие последствия соблазна. Тем не менее, множество мужчин готовы пойти по стопам «ролевых моделей».

«Вы видите парней, которые в этом преуспели, типа конечный продукт, и вам хочется быть такими же», — говорит недавно разведенный Джеймс.

В книгах и блогах инструкторы по соблазну документируют свое преображение: из прошлого, где они якобы были одинокими и непопулярными, в настоящее, где они получают удовольствие от практически постоянного доступа к красивым женщинам и завидной жизни с путешествиями по миру, финансовой независимостью и мужским братством.

«Она больше меня не узнает»

Неизбежно, что не все пользователи техники соблазна действительно находят отношения, к которым стремятся. Многие мужчины, с которыми я беседовала, открыто признавали, что по-прежнему не пользуются «успехом у женщин», даже после многомесячных или многолетних тренировок.

Когда им не удавалось овладеть «искусством соблазна», они почти всегда считали это личной неудачей — проверкой глубины их собственной неполноценности или свидетельством недостаточно упорных попыток.

Стремление винить себя сохранялось, даже когда у методов пикапа оказывались решительно негативные последствия. Анвар, владелец бизнеса, описывал, как рассчитанный на выходные курс подготовки положил конец очень ценным отношениям.

«Она просто сказала, что я изменился и что она больше меня не узнает», — сказал он, пытаясь сдержать слезы. Его кофе на столе давно остыл. «Я действительно испытываю глубокие чувства по этому поводу, в том смысле что она была причиной, по которой я пошел на курс, я хотел ее. Она единственная, кто был мне небезразличен».

Как это повлияло на его мысли о соблазне? «Я взбешен и зол, но не на пикап. Я злюсь на себя. Потому что это моя вина… Типа вы даете мне набор инструментов, и если я не знаю, как правильно их использовать, то допущу ошибку».

Таким образом, Анвар держится за обещание, что при правильном использовании навыки соблазна могут удовлетворить его желания. Когда мы разговаривали в последний раз, он просматривал проспект об обучающем курсе с предоставлением жилья: «Это недешево, но… я бы хотел это сделать, я бы хотел стать в этом лучше».

Упорство Анвара в том, что он винит себя, может показаться нелогичным. Но только так он способен поддержать фантазию, что технологии соблазна в перспективе и с приложением усилий позволят ему получить отношения, которых ему хочется.

Это разновидность того, что теоретик культуры Лорен Берлант описывала в книге «Жестокий оптимизм» (2011), когда желание становится препятствием к процветанию.

Для некоторых мужчин соблазн может стать всепоглощающей, даже навязчивой погоней. На момент нашей встречи Дерек был клиентом индустрии более года, потратив несколько тысяч фунтов на обучающие курсы.

Перед интервью мы ждали своей очереди за кофе, и я наблюдала, как он разговаривал с баристой за прилавком. Дерек весь преобразился, внезапно став игривым и задорным. Позже он объяснил, что на этой неделе приходил сюда каждый день с разными женщинами, поэтому хотел удостовериться, что привлекательная бариста это заметила.

Мы сели за столик у окна, и Дерек рассказал, как искусство соблазна изменило его жизнь к лучшему. Оно освободило его от скуки и унизительных «договоренностей», достигнутых с бывшей девушкой в университете.

Дерек объявил, что наконец-то чувствует себя уверенным с женщинами, и описал полученное чувство свободы. Но его голос изменился, когда он стал вспоминать события предыдущего вечера: «Прошлым вечером я тусил. Гулял по улицам в 23:00, сам по себе, и в какой-то момент задумался, что я здесь делаю, черт побери? Все начиналось с реальной мотивации, желания стать лучше, но теперь это почти похоже на страх потерять такую способность».

Попытки Дерека соблазнить женщин совершенно отделились от какого-либо стремления к сексу или близости. В этом он продемонстрировал симптомы, которые покойный теоретик культуры Марк Фишер называл «депрессивной гедонией» в книге «Капиталистический реализм» (2009).

Если депрессия обычно характеризуется ангедонией, неспособностью испытать удовольствие, то депрессивная гедония означает «неспособность делать что-то еще, кроме поиска удовольствия». Аффективное и соматическое состояние, она служит примером глубокой незащищенности, которую неолиберализм культивирует на уровне самой субъективности.

Для Дерека необходимость поддерживать навыки, над развитием которых он столь упорно работал, стало самоцелью.

Обещание индустрии обрести контроль само по себе соблазнительно для многих мужчин — настолько соблазнительно, что они продолжают вкладывать деньги даже тогда, когда система не обслуживает их потребности и интересы.

Это можно называть «игрой», но очевидно, что искусство соблазна — не оздоровительное или развлекательное времяпрепровождение. Это вид труда, требующий постоянных инвестиций, часто за существенные деньги.

Погоня за сексом и сексуальными отношениями становится формой работы — работы по соблазну.

Продвигая бизнес-решение проблемы по поиску и установлению интимных отношений, индустрия показывает некоторые из самых сомнительных тенденций неолиберальной культуры.

Индивидуальная работа над собой предлагается как решение проблем, которые формировались культурой и обществом. Трудоемкие и направленные на получение дохода виды социализации в итоге затмевают другие формы бытия и отношений. Этические вопросы отбрасываются в сторону в пользу личного продвижения и ничем не обремененной собственной выгоды.

Тренинги по соблазну часто считают девиантной субкультурой, но попавшие в нее мужчины совершенно обычные. Если их желания и неудовлетворенности кажутся странными или жалкими, возможно, нам следует более тщательно рассмотреть контекст, в котором они сформировались.

Вопрос, что делает искусство соблазна таким привлекательным для тех, кто в это втянулся, не призван избавиться от критики; скорее, он нужен, чтобы настоять на необходимости трудных вопросов и неудобных разговоров.

Между тем, искусство соблазна продолжает привлекать последователей. Один из инструкторов просто сказал мне: «Это индустрия, которая сама себя кормит».

Текст: Rachel O’Neill / Татьяна Маркина (перевод)

Источник: info24.ru