«Адреналиновые яйца». История отчаянного вора и редкого эксперта, одержимого страстью к риску

Десятилетиями Джеффри Лендрум рискуя жизнью карабкался по отвесным скалам и спускался по канатам с вертолетов к гнездам на утесах от Патагонии до Квебека. Он хватал еще не вылупившихся птенцов хищных птиц и продавал их богатым сокольничим с Ближнего Востока.

«Бёрдмен», как прозвали его в тюрьме, несколько раз пытался начать жизнь с чистого листа, однако страсть к похищению яиц всегда оказывалась сильнее.

В январе один из самых необычных преступников в современной истории в четвертый раз предстал перед лондонским судом. Его история — в переводе Инфо24.

Пассажир с яйцами в носках

Незадолго до полудня 3 мая 2010 года Джон Стражински, уборщик в аэропорту Бирмингема в британском регионе Мидлендс, заметил нечто необычное. Лысеющий пассажир средних лет вошел в душевую в зале ожидания первого класса авиакомпании Emirates Airlines и вышел оттуда, как показалось, через довольно большой промежуток времени.

Стражински отправился проверить помещение и заметил, что стены и пол душевой были совершенно сухими. На дне урны он увидел картонную упаковку с одним яйцом, окрашенным в кроваво-красный цвет. Джон был озадачен. Подозревая, что происходит нечто незаконное, Стражински известил службу безопасности аэропорта.

Через несколько минут пара агентов по борьбе с терроризмом, одетых в штатское, подошли к пассажиру, отвели его в отдельный кабинет и обыскали.

Живот мужчины был обмотан киперной лентой, которая закрывала три шерстяных носка с 14 небольшими яйцами от кирпично-красного до мраморно-коричневого оттенка.

Мужчина заявил, что это утиные яйца и предложил полиции любопытное объяснение: физиотерапевт рекомендовал ему носить прижатые к животу яйца, чтобы держать мышцы в напряжении и укрепить поясницу.

В этот момент полиция уже звонила Энди МакУильяму, опытному следователю из Национального подразделения по борьбе с преступлениями против дикой природы — отдела британской полиции, созданного в 2006 году для борьбы с преступлениями от травли барсуков до торговли слоновой костью.

Благодаря полученному описанию от сотрудника полиции МакУильям был почти уверен, что речь идет о яйцах сапсана — самого быстрого существа среди живущих, хищной птицы, гнездящейся в Британии на утесах вдоль западного побережья от Уэльса до Шотландии.

В 1950 — 1960 годах произошло резкое падение численности сапсанов, в основном из-за широкого использования ДДТ. К началу 70-х в стране осталось лишь около 350 размножающихся пар. Примерно тогда же в мире стали запрещать этот инсектицид, и численность выросла примерно до полутора тысяч пар. Но в Британии сапсаны по-прежнему находятся под защитой, и за кражу их яиц в дикой природе грозит тюремный срок.

«Я предложил полиции арестовать его по подозрению во владении яйцами дикой птицы. И я сказал им, что буду на месте через два часа», — заявил МакУильям. Он связался с известным заводчиком хищных птиц Ли Фетерстоном и попросил его приехать в аэропорт.

Специалист подтвердил, что яйца, привязанные к телу пассажира, действительно сапсановые.

Используя специальное устройство Egg Buddy, он также выяснил, что в 13 из 14 яиц были живые птенцы, до вылупления им оставалось две недели (последнее оказалось крашеным куриным яйцом, по-видимому, для прикрытия на случай остановки во время прохождения досмотра).

На следующее утро МакУильям и два агента по борьбе с терроризмом допросили подозреваемого. «Мы позволили ему морочить нам голову версией об утиных яйцах, а затем допросом занялся я, — вспоминает МакУильям. — Я сказал: «Мы оба знаем, что это яйца не уток, а сапсанов». В тот момент он понял, что больше не может вешать нам лапшу на уши».

Задержанный мужчина с ирландским и южноафриканским паспортами на имя 48-летнего Джеффри Пола Лендрума неохотно признал за время нескольких допросов, что он взял яйца сапсана с утесов Рондской долины в южном Уэльсе.

Как настаивал Лендрум, он полагал, что в похищенных яйцах не могут быть живые птенцы, он заявил, что вез их через Дубай в дом своего отца в Зимбабве для пополнения семейной коллекции. Однако МакУильям довольно быстро пришел к выводу, что это не обычный охотник за трофеями.

Одержимость скорлупой

По мнению Интерпола, незаконная торговля дикими животными и растениями оценивается не менее чем в $20 млрд в год. Это один из самых прибыльных черных рынков в мире. Он гораздо шире, чем продажа слоновой кости и рогов носорога.

В ноябре 2009 года полицейские в Рио-де-Жанейро задержали владельца британского зоомагазина, который пытался вывезти в чемоданах тысячу больших амазонских пауков. В мае 2017 года полиция Восточной Явы спасла более 20 находящихся на грани исчезновения желтохвостых какаду, которых контрабандист засунул в бутылки из-под воды.

Множество людей были арестованы за транспортировку вьюрковых из Гайаны в Нью-Йорк (в боро Куинс певчих птиц заставляют «соревноваться», чтобы узнать, кто быстрее поет).

Чаще всего контрабандисты накачивают птиц ромом и засовывают их в бигуди.

Всего существует 39 разновидностей соколиных. Они водятся на всех континентах, кроме Антарктиды. В некоторых регионах, особенно в Великобритании, опасность, представляемая ДДТ, породила новую угрозу — одержимых коллекционеров, ворующих из гнезд яйца охраняемых видов и выдувающих содержимое ради скорлупы.

Такие кражи представляли опасность для обыкновенных жуланов, скопов, беркутов, сапсанов, пока полиция Шотландии, совместно с Королевским обществом защиты птиц, не запустила операцию «Пасха» в 1997 году.

В ходе расследования у «яичных воров» выявились общие черты: обыкновенно это мужчины средних лет, которые и сами не могут объяснить свою страсть к разноцветной скорлупе.

«Некоторые просто стали этим одержимы», — говорил МакУильям в документальном фильме о браконьерстве Poached (2015).

По его мнению, речь идет о преступлении ради собственного удовольствия, ради удовлетворения собственной прихоти.

«И почему люди идут на риск, понимая, что могут попасть в тюрьму из-за птичьего яйца, просто выше моего понимания», — отмечал он.

Эти преступления кажутся примитивными по сравнению с незаконной торговлей хищными птицами на Ближнем Востоке, где ярые поклонники соколиной охоты — старинного вида охоты с помощью обученной птицы — готовы очень много заплатить за редкую особь.

«Эти соколы стоят больших денег», — поясняет Марк Джетер, недавно вышедший в отставку помощник начальника Калифорнийского департамента рыбных ресурсов и дикой природы, который следит за такой торговлей. «Я всегда говорю — если есть чек на $50 тыс., то кто-нибудь обязательно попытается его получить», — отмечает он.

Например, в 2013 году на легальном рынке в Дохе (Катар) мужчина якобы заплатил $250 тыс. за белоснежного кречета — самую большую в мире хищную птицу, настолько ценимую за свою силу и красоту, что с ней охотились средневековые правители.

В настоящее время драйвером спроса на Ближнем Востоке в основном являются соколиные гонки, где больше всего ценятся крупные, сильные и быстрые птицы.

Но Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, подписанная в том числе Объединенными Арабскими Эмиратами, Катаром и Саудовской Аравией, запрещает импорт и экспорт сапсанов и кречетов.

С 2002 года ОАЭ требуют, чтобы соколиных перевозили с документами, подтверждающими их законное происхождение. Благодаря этим ограничениям и недавним достижениям в генетике гораздо большую популярность приобретает разведение в неволе.

Тем не менее, многие энтузиасты на Ближнем Востоке по-прежнему верят, что дикие птицы генетически являются превосходящими. Беспринципные поклонники соколиных тратят сотни тысяч на птиц, пойманных «звероловами» в Сибири, на Камчатке и в других регионах, богатых хищными птицами.

Из доклада некоммерческой организации «Центр перспективных исследований в области обороны», посвященного незаконному трафику дикой природы воздушным транспортом, следует, что самым популярным пунктом назначения в мире для такого трафика сейчас является Дубай.

Однако, «Это не подвергается широкому обсуждению», — сказал мне один из ведущих заводчиков. «Когда я был там в последний раз, то видел, как ввозят соколов. У них закрыты головы, они в ужасном состоянии. Ловцы проделали путь в три тысячи миль (около пяти тысяч километров) из Сибири. Замешаны Эмираты, Бахрейн, Катар, Кувейт и Саудовская Аравия».

По следу яйцекрада

Контрабанда яиц гораздо менее распространена. Следователи полагают, что Лендрум — весьма узкоспециализированный вор — отчаянный экстремал, способный найти яйца диких птиц в самых негостеприимных местах Земли и готовый преодолеть тысячи миль через границы, чтобы доставить добычу.

Более года я шел по следу Лендрума. Встречался со знакомыми, членами семьи, заводчиками, сотрудниками правоохранительных органов и, наконец, с ним самим. Он настаивает, что его преступления сильно преувеличены.

Лендрум сказал мне, что во взрослом возрасте крал живые яйца из гнезд всего пару раз, в обоих случаях ради спасения не вылупившихся птенцов от смертельной угрозы.

Он уверял, что никогда на вел торговлю с арабами и что настоящие цены на хищных птиц и на легальном, и на нелегальном рынках настолько низкие, что никто не сможет заработать на жизнь контрабандой яиц.

«То, как Энди МакУильям раздул ситуацию и привлек СМИ, соразмерно с возведением виселицы», — сказал Лендрум.

Но чем больше я узнавал, тем меньше верил в то, что он говорит правду.

Путь, который привел меня к Джеффри Лендруму, начался на центральном вокзале в Кардиффе (Уэльс), где я встретился с Иэном Гилдфордом, валлийским следователем из Национального подразделения по борьбе с преступлениями против дикой природы.

Это произошло ветреным, не по сезону холодным майским утром. Мы поехали на север по четырехполосной трассе и забрали МакУильяма из McDonald’s в торговом центре в городе Мертир-Тидвил. МакУильям — коренастый 61-летний мужчина, с квадратной челюстью и редеющими седыми волосами.

Он сел в машину, и мы отправились дальше, мимо шахтерского городка Абердэр, впавшего в запустение после коллапса индустрии в 1960-х годах. К юго-западу от Абердэра мы поехали через оголенные бледно-зеленые холмы, местами покрытые сеткой для предотвращения оползней.

Снизу располагалась пустая и голая Рондская долина, граничащая на севере с пиками из красного песчаника в Национальном парке Брекон-Биконс.

Когда мы добрались до вершины откоса и вышли из машины, меня едва не сбил с ног порыв ветра. Я выпрямился и последовал за двумя офицерами по безлесному лугу, по колено утопая в рыхлой траве. Мы дошли до края утесов, несмотря на штормовой ветер. Почва резко обрывалась, и было видно серо-черные породы с уступами, закрытыми от ветра — идеальное место для гнездования сапсанов.

«Мы на краю чертова мира», — прокричал Гилдфорд, поджарый лондонец в очках, с взъерошенными каштановыми волосами, проживший в Уэльсе уже 30 лет. Мы снова прошли по краю, чтобы посмотреть еще раз, теперь с панорамным видом на весь откос. МакУильям и Гилдфорд изучили небо в бинокли, ища сапсанов, но не смогли никого увидеть…

Во время допроса Лендрума в мае 2010 года МакУильям все отчетливее осознавал, что тот скрывал нечто гораздо большее, чем его куцые признания.

Он также знал, что по британскому закону полиция могла удерживать Лендрума под стражей только 36 часов, после чего необходимо или предъявить обвинения, или отпустить задержанного.

Время поджимало, и МакУильям обыскал багаж Лендрума, а также нашел его седан Vauxhall на долговременной парковке. Он обнаружил карабины, веревки, GPS-устройства, данные с которых подтвердили передвижения Лендрума в Рондской долине. Одной из главных улик стал инкубатор, адаптированный для подключения к прикуривателю автомобиля.

Лендрум, как выяснил МакУильям, целыми днями шастал по этим утесам, вооруженный координатами для сужения зоны поиска. Он следил за соколами-самцами, которые возвращались к своим гнездам. «Мы отследили транспортное средство Лендрума, — заявил МакУильям, все еще пытаясь перекричать ветер. — И нам удалось определить, что он был здесь в начале апреля, за три недели до разграбления гнезд».

Определив расположение уступов, где самки отложили яйца, Лендрум выбрал четыре разных гнезда и похитил живые яйца, что следует из его собственного признания следователям.

Ему приходилось закреплять веревку на вершине откоса, спускаться по ней, забирать яйца и складывать их в утепленную сумку, пока сапсаны в ужасе разлетались.

Судебный процесс по делу Лендрума был назначен на август 2010 года, и МакУильям использовал летние месяцы, чтобы собрать больше доказательств. Прокуроры подробно рассказали бы в суде, как детектив установил местонахождение камеры Лендрума на складе в Мидлендс.

Там он нашел еще инкубаторы (купленные на eBay перед поездкой), копию письма Лендрума автору газетного сообщения, описывавшего его арест за кражу соколиных яиц в Канаде в 2002 году, а также переписку, связанную со схемой контрабанды орлиных яиц из южных регионов Африки для покупателя в Соединенном Королевстве в 1980-х годах.

Как рассказал мне МакУильям, он включил DVD, конфискованный из ручной клади Лендрума, и увидел, как тот раскачивался на канате, спущенном с вертолета над гнездами кречетов.

Впоследствии выяснилось, что это произошло недалеко от деревни Кууджуак, инуитской территории на северо-востоке Квебека. Он внимательно изучил файлы в ноутбуке, в мельчайших деталях рассказывающие о предварительной поездке на Шри-Ланку в феврале 2010 года для поиска яиц редкого черного сокола-шахина.

«Один замечен слетающим с утеса… хорошая локация с большим выступом, несколько мест с пометом, — гласит одно из наблюдений. — Военные охраняют слонов в этом районе, и каждый раз, когда вы выходите из автомобиля, они возникают среди деревьев и спрашивают, чем вы занимаетесь. Трудный доступ к утесу. Из-за военных это закрытая зона».

Лендрум (или тот, кто сделал записи, имевшиеся в его распоряжении) также изучил международный аэропорт в Коломбо: «В нескольких метрах внутри от дверей к зоне вылета есть контрольно-пропускной пункт с рядом стандартных лент для досмотра багажа, рамка металлодетектора. Парень, который меня обыскивал, был очень хорош, хорошо подготовлен».

МакУильям считал, что его догадка верна — Лендрум — искусный и высококлассный преступник, специализирующийся на дикой природе.

Потомственный вор и любитель природы

Джеффри Лендрум родился в 1961 году в Северной Родезии, находившейся тогда под управлением белого руководства (Его дед, очевидно, был ирландцем, что позволило ему получить ирландский паспорт). Вскоре семья переехала в Булавайо (Южная Родезия), бурлящий железнодорожный центр среди высокого велда, обширных угодий в южных районах Африки.

Будучи старшим из трех детей, Джеффри иногда сопровождал отца, менеджера кадровой службы в Dunlop Tires, в поездках в расположенный неподалеку Национальный парк Матобо — богатый дичью заповедник с гранитными породами, на которых не имела себе равных концентрация хищных птиц.

С восьми лет Лендрум заработал репутацию проворного скалолаза. Он забирался на деревья и скалы с множеством птичьих гнезд. В 1970-е и 1980-е Матобо был местом одного из самых амбициозных орнитологических полевых проектов мира — «Исследования кафрских орлов».

Им руководил вышедший на пенсию учитель математики и большой поклонник птиц Валери Гаржетт. В проект приглашали волонтеров для наблюдения за брачным поведением, гнездованием кафрских орлов (охраняемого вида), а также за высиживанием яиц, развитием птенцов и их уходом из гнезда.

Лендрумов пригласили помочь этой программе, впоследствии им предложили провести дополнительные исследования канюков-авгуров и африканских ястребиных орлов.

В результате они получили доступ к сотням мест гнездования, составленных Родезийским орнитологическим обществом (сейчас BirdLife Zimbabwe).

Почти десять лет, пока продолжалась партизанская война между режимом белого меньшинства и чернокожих повстанцев во главе с Робертом Мугабе, отец и сын совершали поездки в парк.

«Это было безрассудство», — говорит Пэт Лорбер, бывший участник «Исследования кафрских орлов». По его словам, Лендрумы пытались забраться как можно выше на дерево, что требовало большого мастерства и представляло немалый риск.

У многих членов команды со временем это стало вызывать подозрения. Лендрумы сообщали, что вылупился птенец, вспоминает Лорбер, «и мы ехали туда, но в гнезде ничего не было, и казалось, что до него год не дотрагивались».

«Была ложь, несоответствия. Через какое-то время Вэл (Валери Гаржетт) сказал мне, что что-то происходит».

В октябре 1983 года полиция обыскала дом Лендрумов и нашла более 800 яиц в ящиках, а также живые яйца сапсанов, замороженных до состояния приостановленного развития.

Прокуроры выдвинули обвинения, что яйца украдены из гнезд на территории Матобо. В суде свидетели выступили с предположениями, так и не доказанными, что Джеффри Лендрум продавал живые яйца хищных птиц на черном рынке. Лендрумы настаивали, что собирали только мертвые яйца для своей коллекции.

Мать Джеффри, учитель школы, и его младшие сестра и брат не были причастны к этой схеме. После трехмесячного судебного процесса отца и сына признали виновными в мошенничестве, а также в краже и владении особо охраняемых образцов дикой природы.

Их оштрафовали на тысячи долларов и приговорили к условному наказанию в четыре месяца. Кроме того, Эдриана Лендрума обязали сдать пикап Toyota, инкубаторы и коллекцию яиц. Вскоре 23-летний Джеффри, изгой в родном городе, покинул Булавайо и поселился в Южной Африке.

Лендрум говорил, что перестал коллекционировать яйца, когда перебрался в ЮАР. Более десяти лет, пока недавно получившая независимость Зимбабве переживала экономическую дезинтеграцию под руководством президента Мугабе, он перевозил горнодобывающее оборудование и автомобильные запчасти в страну.

одили слухи (а впоследствии об этом широко сообщалось), что во время гражданской войны Лендрум был членом родезийской специальной воздушно-десантной службы, элитного подразделения. Но ни в каких списках этой службы его имени нет.

В районе 1998 года подруга познакомила Лендрума с Полом Маллином, британским экспатом, который работал на американскую компанию, строившую интернет-инфраструктуру в южных районах Африки. Маллин уже сменил имя — по причинам, которые вскоре станут ясны, — и теперь живет в Гэмпшире, на юге Англии (по его просьбе Outside использует старое имя).

«Мы любили пить кофе и болтать об Африке, — сказал мне Маллин. — Джефф говорил: «Поехали в Зимбабве, отправимся на сафари». Мы начали часто ездить в Булава, Матобо и национальный парк Хванге».

Они стали деловыми партнерами, ездили по странам от Ботсваны до Кении, покупали предметы местного искусства и переправляли их в Англию, где открыли пару магазинов африканских товаров (дело в итоге провалилось).

«Джефф говорил на местном диалекте, он знал территорию, он знал, как вести бартер, а у меня были деньги», — вспоминает Маллин.

По его словам, Лендрум не сразу рассказал о своих более неоднозначных начинаниях. Но к началу 2000-х Маллин якобы присоединился к Лендруму и стал совершать поездки с целью нелегального трафика.

Нужно сделать паузу, чтобы сообщить, что Маллин и Лендрум больше не друзья. Всему виной женщина. В 2008 году Лендрум стал встречаться с бывшей подругой Маллина, которая незадолго до этого родила Полу ребенка. Лендрум и та женщина больше не вместе, но с тех пор приятели почти не общались.

Лендрум настаивает, что обвинения Маллина — ложь, порожденная ревностью и злобой. Но независимо от мотивов, у Маллина действительно есть доказательства их похождений — авиабилеты, дневники, заметки и видеозаписи, в том числе та, которую МакУильям посмотрел в 2010 году и которая четко показывает Лендрума, подбирающегося к соколиным гнездам.

Там же пилот вертолета со смехом называет их «чертовыми преступниками».

По словам Маллина, Лендрум часто давал объяснение своему занятию, уверяя, что птенцам будет лучше, если о них позаботятся богатые арабские сокольники в защищенном пространстве, а не в суровых условиях дикой природы.

«Какой уровень смертности у птиц в природе?» — спрашивал он. На самом деле, почти 80% кафрских орлов, к примеру, умирают в свой первый год в национальном парке Матобо. Обычно они погибают от голода в ходе ожесточенного сражения за территорию.

«Джефф забирал птенцов и яйца, привозил их в Дубай, где клиники для диких животных лучше, чем больницы для людей», — отмечает Маллин.

Он не далек от истины: Соколиная больница в Абу-Даби обслуживает более 11 тыс. хищных птиц в год. Там есть собственное отделение офтальмологии и реанимационное отделение.

Ведущий дубайский защитник соколов, шейх Бутти ибн Мактум ибн Джума Аль Мактум (племянник правящего шейха Мухаммеда ибн Рашида Аль Мактума) имеет в своем распоряжении личного заводчика — Говарда Уоллера, лидера в своей области и уроженца Булавайо.

Уоллер знает Лендрума еще со школы и давно вынужден отвечать на обвинения в том, что является клиентом Лендрума. «Всегда принято считать, что это я», — сказал Уоллер, когда я приехал к нему на север Шотландии, где он базируется большую часть года.

«Я ничего не могу с этим сделать. Не могу изменить свое детство. Что я могу, так это сказать, что мы пошли разными путями. Моим путем стало соколиная охота и разведение соколов, а его путем — коллекционирование яиц. Это всегда приводило Джеффа в восторг. Ему нравится обыгрывать систему».

Младший брат Лендрума, Ричард, придерживается такого же мнения. Я встретился с ним в Йоханнесбурге во время южноафриканского лета. Он сухопарый, загорелый любитель жизни на свежем воздухе, много лет выпускающий успешное издание об охоте и охране природы African Hunting Gazette.

«Мы оба любим дикую природу. Просто Джефф пошел немного другим путем», — заявил он, едва улыбаясь.

Как рассказал Ричард, он мало интересовался семейной коллекцией яиц со времен своего детства в Родезии, закрыв глаза на деятельность Джеффри в парках. Но он был достаточно близок к тому, чтобы поверить, что в какой-то момент его брат занялся незаконным бизнесом с ближневосточными покупателями.

«Есть заводчики, которые хотят птиц со всего мира. Поэтому они находят посредников, которые выполняют грязную работу на них, — объясняет Ричард. — Хорошо задокументировано то, что Джеффа поймали». Он не уверен, что точно знает, когда брат начал воровать яйца. Впервые Ричард узнал об этом в 2002 году, когда Лендрума арестовали в Канаде.

Как и Уоллер, Ричард считает, что его старший брат занимался такой деятельностью ради острых ощущений: «Это экстремальный спорт, высокоадреналиновый способ зарабатывать на жизнь. Просто все пошло немного не так».

«Операция в военном стиле»

Со временем миссии Лендрума становились все более дерзкими. В июле 2001 года, утверждает Маллин, он сопровождал Лендрума в первой из двух поездок по краже яиц кречетов в Канаде. Массивная птица, с оперением от серого до белоснежного, обитает в далеких северных широтах, откладывает от четырех до пяти кремово-розовых яиц в углублениях на краю утесов.

«Это была операция в военном стиле», — заявил мне Маллин.

Лендрум привлек старого друга-пилота. В Монреале они погрузились в арендованный вертолет Bell 206 JetRanger, взяв теплую экипировку, блоки питания, фонари, камеры, профессиональное устройство для записи видео, GPS-гаджеты, альпинистское снаряжение и мобильные инкубаторы.

Для прикрытия компания выдала себя за съемочную группу Национального географического общества.

Пилот, с которым я впоследствии связался, отказался от разговора. Сам Лендрум признал, что путешествовал на север Канады с Маллином и пилотом, но заявил, что это была туристическая поездка. Так или иначе, трио пролетело более 900 миль (свыше 1400 километров) на север деревне инуитов Кууджуак в регионе Северный Квебек, углубляясь в необитаемую девственную природу.

Вертолет зависал у утесов, возвышавшихся над озерами к югу от залива Унгава. В видео Маллина можно заметить, как Лендрум хладнокровно приближается к гнезду кречетов, свешиваясь с каната и держа утепленную сумку, предположительно, для яиц.

Непосредственных краж Маллин не заснял, но он утверждает, что Лендрум хватал яйца из гнезд, пока самки кречетов беспокойно кружили рядом (еще одно предположение, которое Лендрум оспаривает).

В течение недели, по оценке Маллина, они ограбили 19 гнезд и собрали около дюжины живых яиц, после чего благополучно вернулись в Монреаль, откуда вылетели в лондонский аэропорт Хитроу.

«Все яйца были завернуты в носки и спрятаны в ручную кладь Джеффри. Вокруг разместили другие вещи для поддержания температуры. Джефф постоянно следил за температурой, обеспечивал сохранение жизни в яйцах», — сообщил Маллин.

Они расстались в Хитроу, где, как утверждает Маллин, Лендрум улетел в Дубай. Сам Лендрум назвал всю эту историю «чепухой».

Что не подвергается сомнению, так это то, что Лендрум и Маллин через год вернулись в Арктику. На этот раз они арендовали вертолет и наняли местного пилота в Кууджуак, после чего вновь отправились на природу. На этот раз Лендрум настоял на том, чтобы пилот оставлял их на различных утесах и возвращался через пару часов, чтобы доставить к новым местам.

Такой план вызвал у пилота подозрения. Он рассказал мне, что «любой фотограф, всерьез работающий в дикой природе, просит высадить его на рассвете и забрать на закате».

«Кто, черт подери, будет просить меня постоянно возвращаться в город?» — заявил пилот на условиях анонимности, чтобы избежать дальнейших ассоциаций с делом. Он запомнил Лендрума и Маллина по их поездке годом ранее, и теперь дилетантство Маллина с камерой вызвало у него еще больше опасений: «Я много работал с фотографами дикой природы. А парень на заднем сиденье просто играл с камерой».

На третий день в полевых условиях Лендрум и Маллин часами плутали в условиях снежной мглы.

«Мы замерзали до смерти. Всего мы собрали семь яиц, и этого было достаточно», — вспоминает Маллин. Следующий день, по его словам, принес катастрофу: «Мы сидели в нашем гостиничном номере, болтали, и вдруг в дверь постучали. Я посмотрел на Джеффа и сказал: «Вот и все».

Я открыл дверь, и внутрь ворвались четверо парней из управления по охране дикой природы провинции и полиции Квебека.

Они заявили: «Вы Джеффри Лендрум и Пол Маллин? Вы арестованы». Власти, к которым обратился пилот, изъяли яйца, а также два инкубатора и остальное оборудование. По словам источников в правоохранительных органах, мужчин оштрафовали в общей сложности на $7250 по шести пунктам, связанным с незаконным владением образцов из дикой природы.

Бёрдмен

Именно тогда Маллин решил сменить имя, опубликованное канадскими газетами. Он закрыл свой телекоммуникационный бизнес в Африке и перебрался домой на юг Англии.

Лендрум тоже отправился в Англию, где сыграл свадьбу с женщиной франко-алжирского происхождения в 2002 году. Вместе с ней и двумя ее дочерьми-подростками он поселился в тихой деревне в Нортгемптоншире. Маллин был шафером.

На первый взгляд, яичный вор остепенился. Но через несколько лет брак распался, и в 2008 году Лендрум завел роман с бывшей подругой Маллина, что привело к сильному конфликту между давними друзьями.

На момент ареста в Бирмингеме в 2010 году Лендрум жил на два места — Англию и Йоханнесбург. Тем августом он признал себя виновным в одном случае кражи охраняемого вида и в одном случае попытки экспорта охраняемого вида.

«До этого мы поболтали, — вспоминает МакУильям. — Он знал, что сядет в тюрьму, и когда объявили два с половиной года, он взглянул на меня и пожал плечами. Полагаю, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь — таким было его отношение».

В тюрьме Хьюэлл в Мидлендс сокамерники прозвали Лендрума Бёрдменом.

МакУильям навещал его, надеясь получить данные о сетях яичных контрабандистов в Великобритании и на Ближнем Востоке, но Лендрум ничего не выдал. Он вновь настаивал, что его операция в Рондской долине была разовой.

Тем не менее, они продолжали общаться — сначала Лендрум каждые несколько месяцев звонил следователю по телефону из тюрьмы, а затем после досрочного освобождения (Лендрум отсидел девять месяцев, его освободили с условием, что он останется в Соединенном Королевстве еще девять).

«Он жил где-то на юге Англии, ему было довольно скучно, и он звонил мне поболтать, — сообщил МакУильям. — Например, он прочитал что-то в газете о слоновой кости или обращался ко мне по поводу штрафного талона за стоянку. Он говорил о рогах носорога, о том, как регуляторы делают все не так. У нас был довольно неплохой контакт. Я уважал его, но не желал мириться с тем, что он сделал».

В 2012-м завершился условный срок. Лендруму был 51 год. Он отправился обратно в Южную Африку, раскаявшись и желая исправиться.

Брат помог ему встать на ноги — дал работу в African Hunting Gazette. От Лендрума требовалось подтверждать заявления охотничьих заимок о том, сколько дичи они могут предложить.

Но попытка Бёрдмена вести честный образ жизни быстро столкнулась с проблемами. Подписчики забросали популярный охотничий онлайн-форум протестами в связи с наймом преступника, осужденного за преступления против дикой природы.

Джеффри умолял читателей не делать поспешных выводов. «Очевидно, я не совершенен, — писал он. — Меня судил судья, и я за это расплатился… Должен ли я продолжать платить? Мне искренне жаль. Неужели вы не можете дать шанс преступнику, отсидевшему свой срок?»

Но заметка Лендрума про раскаяние не смогла остановить не прекращавшееся давление со стороны подписчиков и рекламодателей Gazette, и в 2014 году брату пришлось освободить его от должности.

Вероятно, возвращение Лендрума к гнездам было неизбежным.

В октябре 2015 года он отправился на юг Чили и зарегистрировался под своим настоящим именем в одном из отелей в городе Пунта-Аренас в Патагонии. С собой у него был привычный набор инкубаторов и альпинистского снаряжения.

Однако на этот раз недоверчивый сотрудник проверил Лендрума в Google и нашел статьи об арестах, после чего предупредил чилийские власти о том, что Лендрум улетает из Южной Америки через Сан-Паулу. Ловушка была готова.

21 октября, по странному сходству с арестом пятью годами ранее, бразильская полиция задержала Лендрума в лаунже Emirates Airlines в Сан-Паулу, когда он ждал рейса на Дубай. Из записей бразильского суда следует, что Лендрум вез инкубатор с четырьмя яйцами редкого сапсана, обитающего на Огненной Земле.

«Не знаю, как это произошло или что было замешано. Это застало нас всех врасплох», — говорит Ричард, который предположил, что отсутствие легальной работы заставило брата взяться за старое.

Как оказалось, у Лендрума в рукаве был еще один козырь. Суд приговорил его к четырем с половиной годам тюрьмы за кражу и контрабанду, но адвокат убедил судью освободить клиента под залог на время рассмотрения апелляции. Лендрум сдал ирландский паспорт. Затем яичный вор ускользнул из Бразилии и исчез из виду.

В мае 2017 года, вскоре после моей поездки в Уэльс, я связался с Маллином, чтобы он помог выследить Лендрума. Их общие друзья полагали, что тот вновь объявился в Южной Африке, у которой нет договора об экстрадиции с Бразилией, и укрывается в доме сестры в Кейптауне. Маллин дал мне номер сотового телефона.

Я связался с Лендрумом с первой попытки, представившись журналистом, который только что провел день с МакУильямом в Рондской долине в Уэльсе. Он вел себя опасливо, занял оборонительную позицию.

«Энди МакУильям рассказывает всем, что я продавал птиц за целое состояние, — заявил он с ярко выраженным южноафриканским акцентом. — Все пишут обо мне совершеннейшую чепуху.

Все СМИ называют меня Пабло Эскобаром торговли соколиными яйцами.

Теперь мне понятно, почему Трамп называет их фейковыми медиа».

Лендрум настаивал, что не имеет ничего общего с арабской соколиной торговлей.

«Должно быть, я забирался к тысяче гнезд, и повреждаемость яиц составляет 45%, — говорил он мне. — В Матобо я не собирал ничего, кроме тухлых яиц, но это использовалось как доказательство против меня в Англии».

МакУильям, по его словам, раздул дело на пустом месте, чтобы повысить важность Национального подразделения по борьбе с преступлениями против дикой природы.

«Энди сказал мне, что мое дело для них как манна небесная (эту цитату МакУильям категорически отрицает). Вскоре после моего процесса сотрудника правоохранительных органов поймали с коллекцией яиц, и он получил условное наказание в 14 недель. Я получил два с половиной года в тюрьме. Насколько это справедливо?»

Я спросил Лендрума, можно ли его навестить, и он ответил, что подумает. Но когда я перезвонил через несколько дней, Лендрум сказал, что ему недавно диагностировали рак простаты. «Это паршиво», — заявил он. Говорить еще ему не очень хотелось.

Прошло семь месяцев, я вылетел в Йоханнесбург и решил в последний раз найти Лендрума. Через друзей его семьи я выяснил, что его жизнь продолжила идти по нисходящей. Он сидел без работы, жил один в маленьком арендованном доме рядом с Преторией.

Лендрум ослаб из-за облучения, а кроме того, он серьезно пострадал в ДТП в Йоханнесбурге.

Если у него и были какие-то деньги, заработанные на контрабанде соколиных яиц, то он давно их потратил.

«У него очень сложная жизнь, — заявил мне Ричард на встрече в кофейне на севере Йоханнесбурга. — Совсем ничего хорошего». Он сомневался, что Лендрум захочет со мной поговорить. По его словам, брат намеревался написать книгу и не хотел выдавать секреты своего мастерства или предавать влиятельных клиентов.

Через два часа Джеффри Лендрум разговаривал со мной по телефону. Он предложил встретиться к югу от Претории — в торговом центре Forest Hill City Mall в городе Центурион.

Таксист Uber повез меня через опаленные равнины верхнего велда, мимо ферм и лачуг, крытых жестью, к огромному торговому комплексу рядом с транспортной развязкой. Я шел по указаниям Лендрума к рыбному ресторану Ocean Basket с видом на крытый каток.

Лендрум подошел ко мне через несколько минут, протянул руку и представился. «Возможно, вы узнали меня по фотографиям», — приветливо сказал он.

Он больше походил на клерка в магазине спортивных товаров, чем на отчаянного искателя приключений — залысина, очки в черной оправе, полосатая рубашка с пуговицами, свободно болтающаяся над шортами цвета хаки.

Но Лендрум был более загорелым и здоровым, чем я ожидал. «Я ничего не делал, просто пытался поправиться, — сказал он мне. — Мне было совсем не хорошо».

Лендрум сидел напротив меня в ресторанной кабинке, медленно попивая капучино. Он вновь настаивал на том, что за редким исключением брал только тухлые, то есть мертвые яйца. Версию о контрабанде живых соколиных яиц он назвал «бредовой».

«В этом нет денег, — заявил он. — Послушайте, если бы соколиные яйца стоили, например, $20 тыс., то снаружи у меня был бы припаркован вертолет Bell 407, правда? Для меня это бессмысленно».

Свою поездку на север Канады в 2001 году он назвал невинным приключением: «Это самое прекрасное место в мире. За неделю оно изменилось от места, где вы можете посадить вертолет на озера, до места с зеленью, медведями и всем остальным. Если бы вы поехали со мной, вы бы здорово провели время».

Лендрум признал, что осматривал гнезда кречетов, но только для того, чтобы забрать мертвые яйца на исследования. Он не смог объяснить, почему путешествовал с инкубатором.

«Я думал про себя, что еду туда, чтобы проверить, какие яйца тухлые, и забрать не оплодотворенные в монреальский музей».

«Мне казалось, что возможно, я раскрою нечто вроде проблемы ДДТ, которая случилась с сапсанами в 1960-х годах», — утверждает Лендрум.

Его его арест, который он называет недоразумением, заставил отказаться от таких планов. Таким же образом, сказал Лендрум, его поездка в Уэльс девятью годами позже была миссией по охране природы.

Приключения в Южной Америке — еще один пример того, чем обернулись благие намерения.

Лендрум сообщил, что ездил в Чили на регулярной основе — шесть визитов за десять лет, поскольку его привлекал один из самых обильных и разнообразных птичьих миров планеты: «Магелланский пингвин, кулики-сороки, фламинго, сапсаны — это невероятно».

В тот раз, как и в случае с предыдущими поездками, он прилетел в Пунта-Аренас и поехал до края континента, где забирался в вулканы и спускался с вертолета на утесы, чтобы проинспектировать 18 гнезд сапсанов. Он признал, что разорил одно гнездо с живыми яйцами, но только потому, что «самка умерла»:

«Я взял четыре яйца. Честно говоря, я не думал, что это будет проблемой, возможно, просто штраф».

«Я действительно хотел доставить этих птиц в более крупные гнезда пустельги в Южной Африке».

По его словам, побег из Бразилии был относительно простым. Он отправился на юг к границе страны с Аргентиной, после чего день шел пешком по джунглям с GPS и рюкзаком с едой и водой, избегая патрулей.

Лендрум утверждает, что получил новый паспорт в посольстве Ирландии и вылетел обратно в Йоханнесбург (его бразильский адвокат Родриго Томеи ставит такую версию под сомнение — он считает более вероятным, что бывший клиент просто пересек границу на автобусе и отправился домой по южноафриканскому паспорту: «В тот момент его никто не искал»).

Лендрум убедительно рассказал свою историю, глядя мне прямо в глаза. Он заставил меня задуматься, по крайней мере на несколько секунд, а не осудили ли его по ошибке.

Но многие детали в его версии противоречат фактам: яйца, изъятые в Квебеке, были живыми, а не тухлыми, и у него не было объяснения инкубаторам, конфискованным полицией. С соколиными яйцами из Патагонии он направлялся в Дубай, а не в Южную Африку ради гнезд пустельги.

В какой-то момент нашего разговора Лендрум неожиданно сделал поразительное заявление: «Послушайте, меня просили украсть живые яйца. И я ответил, что на 99% это вряд ли сработает. Продолжительность времени, в течение которого яйца будут находиться вне гнезда, поддержание температуры, закрепление яиц на мне — это просто слишком долго».

«Многие просили меня. В своей книге я обличу многих людей».

К концу нашей встречи я задумался о том, почему Лендрум вообще согласился со мной поговорить. Возможно, он пришел к выводу, что я уже много знаю о его жизни, и его единственный выход — завалить меня альтернативными фактами. Возможно, он надеялся, что сможет очаровать меня настолько, что я поверю в несправедливость вынесенных ему приговоров. Но груз доказательств перевесил его личное обаяние.

Тем не менее, Лендрум показался мне в какой-то степени трагической фигурой.

Поклонник дикой природы, эксперт в орнитологии, мастер и любитель жизни на свежем воздухе, он шел извилистым путем, подстегиваемый странной одержимостью и завороженный остротой погони.

Теперь его презирают защитники природы, покинули друзья, он сломан, болен и потерял почти все.

Я спросил Лендрума, представляет ли он возвращение к жизни, полной приключений и охоты на яйца. «Становлюсь для этого слишком старым», — ответил он, с легкой тоской. Рак простаты истощил его силы, а авария повредила нервы в шее и конечностях: «Я едва могу поднять руки».

Лендрум пожал мне руку и начал медленно уходить. Перед тем, как скрыться за углом, он обернулся и сделал мне шутливое предложение. «Хочешь как-нибудь украсть яйца? — спросил он с ухмылкой.

«Мы поедем в Рондскую долину и посмотрим, сколько сапсанов сможем заполучить. Прямо под носом у Энди МакУильяма. Скалолазание за тобой. Заработаем миллионы».

***

Я думал, что это последний раз, когда я услышу о Джеффри Лендруме.

Я ошибался. Через шесть месяцев, 29 июня, британское МВД выпустило пресс-релиз: «Ввоз яиц редких птиц предотвращен Пограничной службой в Хитроу».

Пассажир из Южной Африки, описываемый как 56-летний гражданин Ирландии, вызвал подозрение у сотрудников таможни. Его остановили и обыскали. В специальном поясе под одеждой было найдено 19 яиц охраняемых хищных птиц — предположительно, орлана-крикуна и черно-белого ястреба, — а также два недавно вылупившихся птенца грифа.

По британским законам, имя подозреваемого не раскрывают, пока ему не предъявлено обвинение в суде, но у меня не было сомнений в том, кто это был.

Конечно же, через месяц британские газеты сообщили, что Джеффри Лендрума обвинили в трех случаях мошеннического уклонения от запрета — то есть во ввозе охраняемых образцов дикой природы, после чего отправили в лондонскую тюрьму Уормвуд-Скрабс.

Подробности о его появлении в суде скудны — адвокат Лендрума, по слухам, утверждал, что клиент собирался сам задекларировать яйца и птенцов, хранящихся в потайном поясе, но его перехватили — и у меня возникло множество вопросов, на которые в данный момент нет ответов.

Как он раздобыл яйца? Кому он их вез? Почему Пограничная служба его остановила? И, самое главное, о чем, черт подери, он думал?

Я вылетел в Лондон на предварительное заседание суда по делу Лендрума 23 августа. Его юрист Кит Эстбери сказал, что клиент намерен заявить о невиновности. Но суд присяжных — огромный риск, результатом которого может стать гораздо более жесткий тюремный срок (до семи лет), чем соглашение о признании вины.

Лендрум действительно полагал, что сможет выкрутиться? Эстбери не стал комментировать.

В коронном суде Айлворта, сером лондонском пригороде в нескольких милях от Хитроу, я сидел среди пустых мест для публики в крохотном зале на втором этаже и ждал появления Лендрума. От Эстбери я знал, что его клиент не заинтересован в разговоре со мной. Но я надеялся по крайней мере на зрительный контакт.

Этого не произошло. Судебные приставы вывели Лендрума из изолятора в пуленепробиваемую будку в конце зала, которую было совершенно не видно с моего места. Я услышал его далекий голос — слабый, унылый. Он сказал: «Я не виновен». Когда я встал и вытянул шею, пытаясь увидеть Лендрума, пристав жестом яростно приказал мне сесть.

Адвокат Лендрума пообещал предоставить судье документы о продолжающемся лечении клиента от рака, чтобы упростить подачу запроса о залоге. Затем слушание отложили.

Лендрума вывели из зала и посадили в фургон до Уормвуд-Скрабс, где он будет ожидать очередной авантюры в своей полной риска жизни. Учитывая события последних нескольких лет, эту ставку ему суждено проиграть.

Текст: Joshua Hammer / Татьяна Маркина (перевод)

Источник: info24.ru